Ваша
недвижимость, 1996, 16 января, № 2 (11), с. 3
квартирный вопрос
сквозь призму демографии
Переписи
населения проводятся нечасто – раз в десять лет. В периоды между ними
необходимые данные получают расчетно, опираясь на информацию, полученную при
предыдущей переписи, и материалы текущей статистики. Однако десятилетие – срок
немалый, и не исключено, что через какое-то время такие расчеты будут давать не
очень надежные результаты. Особенно в нынешнее время, когда на демографические
процессы, довольно инерционные сами по себе, стали влиять экономические и
социальные потрясения.
Сократить промежуток нельзя – перепись дело дорогое и
хлопотное (достаточно сказать, что подготовка к переписи населения 1999 года
ведется уже сейчас). Но и мириться с тем, что сведения, основанные на
устаревшей информации, дают картину, все более отклоняющуюся от
действительности, – тоже. Выход дает
так называемая микроперепись населения, т.е. выборочная перепись, охватывающая
только часть населения. Такая микроперепись, выборка которой включала 5
процентов населения России, была проведена в 1994 году. Недавно была закончена
обработка полученных материалов. Что же они показали, прежде всего, по
интересующему нас вопросу – ситуации с обеспеченностью жильем?
Надо сказать,
что, в отличие от предыдущих переписей и обследований населения, «единицей
наблюдения» в ней стала не семья, а домохозяйство, как это принято в мировой
статистике. Поскольку до сих пор данное понятие было знакомо только
специалистам, процитирую определение: «Под домохозяйством понимается
социально-бытовая ячейка общества, объединяющая людей отношениями, возникающими
в процессе их совместного проживания, ведения домашнего хозяйства и т.д. Оно
может состоять из одного самостоятельно живущего человека или нескольких лиц,
как связанных, так и не связанных отношениями родства (или же и тех и других),
которые полностью или частично вносят свою долю в бюджет домохозяйства». Если
сказать проще, в наших условиях это понятие почти соответствует объединению
понятий «семьи» и «одиночки», применявшихся в прошлых переписях.
Кроме
одиночек, раньше выделялась еще такая категория, как «члены семей, проживающие
отдельно от семьи». Смысл ее понятен – это те, кто живет в отрыве от семьи
временно (хотя, возможно, и довольно долго) и рано или поздно должен с ней
воссоединиться. Но инструкция к переписи населения 1989 года настолько смутно
определяла различие этих категорий, что объективно отнести одиноко живущего
человека к одиночкам или проживающим отдельно членам семей было нередко почти
невозможно, а запись в переписном листе делалась со слов опрашиваемого. В
результате число одиночек было значительно занижено (как показали исследования
новосибирского социолога В. С. Тапилиной, в нашем городе среди тех, кто был
отнесен при переписи к «членам семей, проживающим отдельно
от семьи», на самом деле 40 процентов являются одиночками, т.е.
полноценными самостоятельными домохозяйствами).
Из-за
этого, например, оказалось, что замужних женщин больше, чем женатых мужчин.
Отсюда можно было бы заключить, что в России широко распространено
многоженство. Но причина в том, что многим женщинам, оставшимся без мужа
(особенно, если развод не оформлен официально), психологически трудно признать
себя одиночкой, и в переписном листе отметка с их слов ставилась в клеточке
«член семьи, живущий отдельно от семьи»
Этот пример можно отнести к курьезам, но были последствия и серьезней: в частности, заниженная оценка потребностей в квартирах, из которой исходила светлой памяти программа «Жилье-2000». Раз человек является членом семьи, хотя и живет какое-то время отдельно от нее, то сам по себе – вне семьи – он в отдельной квартире не нуждается. Вот одиночка – другое дело, ему квартира нужна.
Согласно
программе «Жилье-2000», в 2000 году в Новосибирске на тысячу жителей должно
было приходиться где-то 335 квартир (в том числе в индивидуальных домах), чего
вполне достаточно, чтобы по расчетам, основанным на тех данных, квартиру имела
«практически каждая семья». На начало 1995 года фактически на тысячу жителей нашего
города приходилось 314 квартир, строится же сейчас в Новосибирске примерно пять
квартир на тысячу жителей в год. Нетрудно подсчитать, что даже при нынешних
темпах жилищного строительства к 2000 году обеспеченность квартирами достигнет
высот, обещанных программой «Жилье-2000». Но вот квартир на всех нуждающихся
всё равно не хватит – хотя бы потому, что в планировавшееся число «практически
каждых семей» не вошла примерно треть одиночек, «упущенных» переписью населения
1989 года. Если учесть также их, то на тысячу новосибирцев нужно уже не 335, а
347 квартир (на самом деле еще больше, так как многие семьи – около 15
процентов – стремятся разделиться).
Использование
домохозяйства в качестве «единицы наблюдения», введенное в практику
микропереписью 1994 года, позволяет избавиться от таких казусов (в частности, в
числе проживающих вне домохозяйств оказываются действительно те, кому не нужна
отдельная квартира: дети в детдомах и интернатах, старики, живущие в домах
престарелых и инвалидов, иногородние студенты и т.п.). К сожалению, в отличие
от переписи 1989 года, при обработке материалов микропереписи отдельно сводные
данные по Новосибирску не рассчитывались – только по городскому населению
Новосибирской области. Но поскольку доля областного центра в этой величине
составляет 70 процентов, эти данные с некоторой долей условности можно отнести
к самому Новосибирску.
Итак,
согласно итогам микропереписи 1994 года, средний размер домохозяйства в городах
Новосибирской области – 2,85 человека. Значит, тысяча человек населения состоит
из 351 домохозяйства, каждому из которых нужна отдельная квартира. Как видно,
эта величина почти совпадает с приведенной выше оценкой потребности в квартирах
в Новосибирске, для получения которой требовались специальные исследования,
дополнявшие (а скорее, исправлявшие) результаты переписи населения 1989 года.
Материалы
микропереписи 1994 года дают и другую информацию, имеющую касательство к
жилищной проблеме. Но об этом – в
следующих публикациях.
Константин
Глущенко,
кандидат
экономических наук