В
«Аргументах и фактах» № 18 [2009 г.] был опубликован текст Николая Харитонова,
депутата Госдумы и известного борца за дело Ленина-Сталина, в которой он
настаивает на недопустимости восстановления исторической топонимики – дескать,
приговор ей окончательный и обжалованию не подлежит. «Кому в голову приходит
эта нелепая идея - вымарать с карты страны целый пласт нашей великой истории?»
– удивляется он.
Забавная у товарища Харитонова логика: как раз такая
и называется «двойным стандартом». То, что большевики вымарывали с карты страны
не то что какой-то пласт нашей истории, а всю историю, будто бы ничего до 1917
года и не было, – это вполне нормально. А восстановление уничтоженных исторических
названий – «нелепая идея». При том, что сами
большевики к своему «пласту истории» относились без трепета, вымарывая из него
слой за слоем. Где Троцк, Зиновьевск,
Кабаковск, Сулимов,
Ежово-Черкесск, Микоян-Шахар, Щербаков, Каганович,
Молотов, Ворошиловград и ещё десятки городов, посёлков и сёл, носивших имена
«выдающихся партийных и государственных деятелей» и «вождей» разного калибра?
(К слову, не уверен, что сам товарищ
Харитонов сможет сразу сказать, что за вожди такие были Кабаков и Сулимов, чуть было не
оставившие бессмертный след на карте страны). Про названия улиц и говорить
нечего, наверное, невозможно и счесть, сколько там одних «святых» имён
сменялось другими.
Да и выглядят сами большевистские «святцы» довольно
странно – в них в конце концов остались всё больше те,
кто успел вовремя умереть своей смертью или пасть от рук врагов. А вот чем они
заслужили причисления к лику «коммунистических святых», понятно не всегда. С Дзержинским всё ясно – основатель советской охранки, это,
конечно, святое (ведь именно за это его именем названы города и тысячи улиц, а
вовсе не за то, что он отмыл-обул-обучил беспризорников), но для меня всегда,
даже при изучении истории КПСС, было загадкой, что же такого эпохального
совершил Киров, что не найти города, где бы не было названной в его честь улицы.
В 1986-1987 годах в СССР 27 городов и посёлков носили
имя Кирова и столько же – имя Ленина (правда, было ещё два посёлка
Ленинградских). В РСФСР Ленин всё же был немного впереди – 11 городов и
посёлков (плюс посёлок Ленинградский), Киров удостоился только 10. Подвиг
неизвестен, имя бессмертно… А Куйбышев? За что, за
какие невероятные свершения он должен быть любезен народу?
Пожалуй, нет в мире другой страны, где такое
множество городов, посёлков, сёл, улиц и площадей названы именами чиновников
разных рангов (а ведь таковыми и являлись, по сути, все эти «видные партийные и
государственные деятели»), причём только одного
«пласта истории». И уж точно ни один начальник политической полиции – пусть
даже её основатель – не удостоился таких почестей, как у нас.
Большинство,
наверно, и правда, ещё помнит, в честь кого названы
«тот или иной город, улица». А вот насчёт «почему», сомневаюсь, проводил такой
эксперимент. Про Дзержинского отвечали – «потому что создал ЧК», про Кирова – «потому
что его убили», про Куйбышева
толком никто ответить не смог. Да и насчёт «в честь кого» тоже не совсем благополучно. Многие ли, даже
жители Днепропетровска, смогут сказать, что этот город назван в честь Г.И.
Петровского? И кто такой этот Петровский, за что ему такая честь?
Для товарища
Харитонова свята память почему-то только о советской эпохе. Всё остальное,
стало быть, пусть продолжает оставаться в забвении. К примеру, где был подписан
Тильзитский договор? Нет такого места на земле,
Тильзит! А если покопаться, выясняется, что подписан он был в городе Советске
Калининградской области. Такой вот оксюморон. Была в Новосибирске, тогда Новониколаевске, улица, названная именем Н.Л. Гондатти, томского губернатора, в благодарность за помощь,
оказанную городу после большого пожара 1909 года. Он же стал первым почётным
жителем Новониколаевска (книга почётных жителей Новониколаевска/Новосибирска, по счастью, не была сброшена
с корабля современности, и сохранилась до наших дней). Но в 1920-е годы Гондатьевская улица была переименована в улицу Урицкого.
Так что новосибирцы должны чтить память начальника питерской ЧК, сроду в Новониколаевске не бывавшего и никакого касательства к нему
не имевшего, забыв о каком-то там Гондатти.
Ещё одна улица в Новониколаевске носила имя инженера
Г.М. Будагова, руководителя строительства железнодорожного моста через Обь, с
которого и начался Новониколаевск/Новосибирск. Ныне Будаговская улица называется Большевистской. Куда как
святее!
Товарищ
Харитонов высказывает гипотезу, что замахиваются на святое «внуки и правнуки
тех, кто был обижен советской властью – раскулачен, репрессирован» (кстати, ещё
живы и некоторые сами «обиженные», и их дети – советская власть «обижала» своих
подданных не только в 1920-30-е годы, это продолжалось
до самой смерти Сталина). А что, нет у них такого права, даже если и так? Ведь
не о горстке людей речь идёт, таких наберётся несколько миллионов. Но товарищ
Харитонов с оскорбительной небрежностью как бы отмахивается от них, дескать,
что их принимать в расчёт – либо «обижены» заслуженно, либо «щепки». А имена
палачей – «святые», упаси бог их вымарывать. Вот и продолжает существовать в
Новосибирске улица Эйхе. В своё время он был отчислен от лика коммунистических «святых», но на волне
хрущёвской реабилитации был причислен вновь. А ведь у него руки по локоть в
крови сибирских крестьян, своих же соратников и просто людей, расстрелянных для
выполнения плана по репрессиям. Именно по предложению Р.И. Эйхе были созданы
«тройки» – этакие большевистские военно-полевые суды, наделённые правом
приговаривать к расстрелу без следствия и судебного разбирательства.
Хороший совет
даёт товарищ Харитонов – «не надо передёргивать исторические факты». Но
стандарт опять двойной. «Не надо уничтожать памятники» – относится к памятникам
советских времён. А к тому, что большевики поуничтожали
все памятники царям (уцелел, если не ошибаюсь, единственный
– Петру I), да и не
только, – нет. Да, стоит в Лондоне памятник Оливеру Кромвелю. Но ведь он и не навтыкал по всей Англии памятники себе и своим соратникам,
и не посносил памятники предшествующим королям.
Согласно Ленину, памятники – не элемент
исторической памяти, а монументальная пропаганда. Так коммунисты к этому и
относились – у народа перед глазами всегда должны маячить их «святые». И
бесчисленные памятники Ленину, Дзержинскому, Кирову, Куйбышеву, Калинину и иже
с ними по всей стране – в большинстве своём откровенная халтура.
И место им, как средствам пропаганды почившей идеологии, в музеях. Уничтожать, и правда, не надо, пусть там и стоят.
Ещё один совет
– подружиться с калькулятором – из того же ряда. Почему же товарищ Харитонов не
обратился с таким советом в «Правду», когда городам присваивали имена Брежнева,
Устинова, Андропова, Черненко, или хотя бы несколькими годами позже, когда
партия стирала с карты эти «святые» имена? А как насчёт дружбы со счётами или
арифмометром «застрельщиков переименований» более ранних советских времён? Что,
в 1920-е годы в разорённой стране были лишние деньги на массовые
переименования? А в 1930-е? На самом деле не так уж и много денег потребуется
на восстановление исторических названий, если делать это с умом. Зачем в
одночасье менять печати-бланки-вывески? Восстановленные
наименования вполне могут некоторое время – к примеру, три-пять лет –
существовать на равных правах с прежними, постепенно вытесняя их, что сделает
процесс переименования довольно безболезненным.
Любопытны взгляды
Н. Харитонова относительно власти и властителей. Сталинскую (само это слово не
произносится, но ясно читается между строк) эпоху он сравнивает с временами позднего средневековья – эпохами диктатора
Оливера Кромвеля и абсолютного монарха Петра I (хотя его царствование формально
выходит за пределы средневековья, в России оно, по сути, тогда ещё
продолжалось). К слову, почему же никто не говорит, что Пётр I был тираном?
Говорят. Петровская индустриализация была построена на костях русского народа,
и к концу царствования Петра подданных у него оказалось гораздо меньше, чем к
началу. Да, нравы в те времена были другие, жестокость правителя считалась в
порядке вещей (однако при этом ни Кромвель, ни Пётр I не спускали планов арестов и казней,
даже Гитлер до такого не додумался). Но речь-то идёт о XX веке! Что, не было в нём
достойных сравнения «великих руководителей», обходившихся без тирании? Были,
правда, в XX веке и другие
диктаторы, которые тоже пеклись о благе народа, как они его понимали. Но где
они, имена людей, «стоявших у истоков» франкистского,
салазаровского, полпотовского,
пиночетовского и подобных государств? На памятниках,
в именах городов, улиц и площадей?
Невозможно
удержаться, чтобы не процитировать замечательный пассаж из статьи Н.
Харитонова: «Каждый великий руководитель, государственный деятель делал шаги,
которые больно били по населению. Но власть – это всегда больно. Потому что без
этой боли народ может и вовсе не выжить, не спастись от врагов». Квинтэссенция
большевистской концепции отношения между «населением» и властью! Во имя блага
абстрактного «народа» не только можно, но и нужно мордовать
население, иначе народу не выжить. Что представляет собой этот самый «народ»,
знают только посвящённые, говорящие от его имени, а любому представителю
населения или даже группе населения заявляющие – вы не народ. Понятно, что
власть, которая «всегда больно», – это нечто сакральное, отдельное от народа и
стоящее над ним (величие же руководителей, по Харитонову, похоже, определяется
степенью злодейства). А народ – всего лишь инструмент достижения неких великих
целей: прорубания окна в Европу, мировой революции, построения социализма в
отдельной стране, восстановления территории страны в границах Российской
империи 1914 года. Современное воззрение, что власть это всего-навсего
институт, обслуживающий население и создаваемый им именно для этого,
по-видимому, либерально-интеллигентское сюсюканье. Нынешним большевикам милее
средневековые взгляды на власть (хотя основоположник-то научного коммунизма
живописал совсем другую картину, гораздо более близкую к современному пониманию
власти).
Вот что нас
может ждать, если, не приведи господь, сбудется положение программы КПРФ о
приходе к власти. Не сразу, наверное, но в конечном итоге получим власть,
которая будет делать нам больно для нашего же блага,
непрерывно удаляющегося, как горизонт, по мере приближения к нему. А имена
«стоявших у истоков Советского государства», запечатлённые в памятниках,
географических и городских названиях послужат оправданием и свидетельством
исторической преемственности «второго пришествия» коммунистов. Может, в расчёте
на это и пекутся они о консервации советской топонимики? Хотя, если придётся,
восстановят её разом, не хватаясь за калькулятор и не вопрошая – «сколько всё это будет стоить?».
А исторические
факты, и правда, не надо передёргивать. Не о
вымарывании советского пласта истории идёт речь, а о восстановлении того, что
как раз и было вымарано в угоду ему. О лечении вызванной «оперативным путём»
амнезии, затрагивающей историческую память о досоветской эпохе. Если советские
названия «исконные», а не начертаны поверх исторических,
то пусть остаются. Даже Коммунистические тупики, площади имени Стольки-то-летия Великого Октября, улицы Такого-то съезда –
нелепицы ведь тоже история.
Микоян-Шахар – название, данное
городу Карачаевску (в нынешней Карачаево-Черкесской
Республике) при его основании (по другим сведениям, первоначальное название –
село Георгиевское), в 1944-1957 гг. – Клухори, с
Щербаков – название города Рыбинск (Ярославская
область) в 1946-1957 гг. (в 1984-1989 гг. – Андропов). А.С. Щербаков – «видный
партийный и государственный деятель, один из лучших и верных соратников
великого Сталина», в 1942-1945 гг. начальник Главного политуправления Красной
армии и Совинформбюро. Умер своей смертью.
Каганович – таких городов было несколько: в Московской
области (до
Молотов
– название города Пермь в 1940-1957 гг. И не только, было ещё несколько городов
с таким названием.
Ворошиловград
– название города Луганска (Украина)
в 1935-1958 и 1970-1990 гг.
Г.И.
Петровский – председатель Всеукраинского Центрального исполнительного комитета с
1918 по 1938 гг. (с
перерывами). В