Торговый зал, 1997, август, № 3, с. 17
|
Н |
амечающаяся замена денег вызывает естественный
вопрос: насколько новый масштаб цен будет похож на тот, который был при
социализме? Если взять официальные данные об инфляции и прогноз ее темпов до
конца года, то получается, что к 1998 году цены в России будут в 6,7-6,8 тысяч
раз выше, чем в декабре 1989 года. А значит, новый российский рубль, заменяющий
тысячу — это около 15 копеек "старыми деньгами". В Новосибирске же
рубль обесценился примерно в полтора раза больше, чем в среднем по России — в
9,8-10 тысяч раз, и у нас новый рубль потянет лишь на советский гривенник. Но
зато легко считать: чтобы сравнить цены в новых деньгах с тем, которые были до
инфляции, нужно будет просто делить на 10.
Народ
наш приучен с подозрением относиться ко всяким денежным реформам. И сразу начал
размышлять: в чем же подвох нынешней? Одно из умозаключений — что мы потеряем
на округлении цен. Уже на следующий день после объявления о деноминации кто-то
из московских журналистов пустил в оборот конкретный пример: в какую сторону
будет округлена цена булки белого хлеба, стоящей сейчас 2225 рублей (нам бы их
цены!). Но это несерьезно — сегодняшние 5 рублей, смешно сказать, меньше, чем
одна десятая копейки времен социализма. Даже самый нищий пенсионер такую
разницу на своем кошельке вряд ли ощутит.
Еще один из распространенных поводов для беспокойства, что под шумок замены денег будут повышены цены. Но спрашивается, а кто мешает повысить их прямо сейчас? Государство цен теперь не устанавливает, а "коммерческим структурам" и частным торговцам, чтобы сменить ценники, никакие предлоги не нужны, они вольны это сделать в любой момент. И делают, когда есть возможность. Однако такие возможности не безграничны: товар продается за столько, за сколько его будут покупать. Если чересчур задрать цену, то упадет спрос, а с ним и выручка. Торговля и сейчас уже страдает от снижения оборотов, так что резонов повышать цены у нее нет.
Тем не менее небольшой скачок цен может произойти. И именно по причине подозрительности нашего народа. Хотя власти не перестают убеждать, что от замены денег никто не пострадает, предусмотрительные граждане все равно предпочтут превратить свои сбережения в покупки, не дожидаясь Нового года. А увеличение спроса и даст торговле возможность поднять цены. Но, думается, ненамного. В июле инфляция в Новосибирске составила 1,6 процента. Легкий ажиотаж может увеличить ее до 2-2,5 процентов в месяц, что не очень существенно, если вспомнить, что в не так далекие времена цены росли на процент в день.
Может ускориться и рост
курса доллара в обменных пунктах. По той самой причине — часть населения решит
от греха обратить свободные рубли в валюту. Но, опять же, ненамного: банки
руководствуются не столько спросом на наличные доллары, сколько биржевым курсом
валют. Да и рост спроса будет не очень значительным, а после Нового года доллар
вовсе вернется к черепашьим темпам подорожания.
Нужно сказать, что особого
смысла специально превращать рубли в валюту в преддверии надвигающейся
деноминации нет. В последнее время доллар дорожает на 0,2-0,3 процента в месяц.
А разница между курсом покупки и курсом продажи в новосибирских банках — в
пределах от 0,7 до 2,6 процентов. Плюс налог на покупку наличной валюты — 0,5
процента, итого 1,2-3,1 процента. Это значит, что за купленные сегодня доллары
вы вскоре после Нового года выручите в лучшем случае лишь столько же, сколько
за них заплатили, только новыми деньгами. Так что если сейчас и вкладывать
деньги в валюту, то очень надолго. Но и то, положив их на депозит в
коммерческом банке, выгадать можно больше.
И извечный вопрос: что
делать? Если в связи с превращением тысяч в рубли, то ничего. На этот раз
власти не намерены залезть в наш карман, цели у них другие — создать веру в
стабильность рубля. Попутные потери, как говорилось, все же возможны, но они
будут невелики и малочувствительны для наших кошельков. Так что новых хлопот —
как лучше уберечь деньги от реформы — не появится, остаются прежние — как их
заработать.
Константин Глущенко.