Доска объявлений, 1997, 27 августа, № 34, с. 81

Эх, нолики, куды котитесь ...

Самой горячей новостью все еще остается объявленная на прошлой неделе деноминация рубля. Газеты продолжают муссировать ее на все лады, вслед за ними вступят в дело и ежемесячные журналы, которые по самой своей природе столь оперативно откликаться на события не могут, но и обойти эту тему, волнующую всех, им тоже нельзя. А уж нашей страничке, которая деньгам и посвящена, сам Бог велел вставить свои «пять копеек», хотя трудно добавить что-то новое к уже появившимся в печати бесчисленным комментариям.

Чего же будет стоить новый рубль, если сравнить его с советским? С 1990 года по июль нынешнего года в целом по России цены увеличились в 6,5 тысяч раз. К 1 января 1998 года эта величина вырастет до 6,7-6,8 тысяч раз. Значит, новый рубль будет равняться примерно 15 советским копейкам. Так что понятно, почему роль самой мелкой купюры отведена не рублю, а пятерке: даже она до «предынфляционного» рубля не дотягивает – это всего лишь 75 копеек «старыми деньгами». А в Сибири инфляция за прежние годы была почти все время выше среднероссийской. Сейчас по отношению к декабрю 1989 года цены в Новосибирске выше примерно в 9,2 тысячи раз, а к концу года станут выше в 9,8-10 тысяч раз. Стало быть, у нас новый рубль будет эквивалентен где-то 10 копейкам с гербом СССР (или почти равен рублю до хрущевской деноминации 1961 года). Все-таки один нолик не докатился.

Замена денег – мероприятие дорогостоящее. И не только для государства, которому придется потратиться на изготовление колоссальной массы новых банкнот и монет, их развозку по стране, сбор и уничтожение (или переработку) старых. И магазинам, и банкам, и предприятиям, да и вообще всем сколько-нибудь крупным «конторам» придется перенастраивать компьютерные программы, имеющие дело с денежными расчетами, подлаживать кассовые аппараты и т.п.

А ведь нельзя сказать, что изменение масштаба цен стало жизненной необходимостью. Можно было просто изменить название денежной единицы: не «рубль», а «тысяча» – и дело с концом. Как в известном романе Василия Аксенова «Остров Крым», где «тысячи» со временем трансформировались в «тичи», став официальным наименованием денежной единицы независимого Крыма, созданного воображением писателя. Был прямой аналог этому и в жизни. До середины пятидесятых годов в Китае, главным образом в Маньчжурии, имелось довольно многочисленное – порядка нескольких миллионов – русское население, оставшееся с времен, когда КВЖД принадлежала России (верней, «русскоязычное» – редкий случай, когда нынешний новояз позволяет выразиться точнее). После победы над Японией всем желающим было предоставлено советское гражданство, но возвращение на «историческую родину» до самого 1954 года было им по-прежнему заказано (кроме тех, кого «возвращали» против воли, определяя в лагеря). Тогдашние китайские деньги числом нулей, пожалуй, не отличались от нынешних российских: к примеру, хорошая зарплата составляла 1 миллион 200 тысяч. И назывались среди «русскоязычных» они просто «тысячами», мало кто знал, что на самом деле это 1000 юаней.

Можно обратиться и к современности, но к другим странам. Если поглядеть на таблицу официальных курсов валют – например, в «Российской газете», то легко насчитать по меньшей мере десяток государств, где порядок денежных единиц примерно такой же, как у нас. Начать хотя бы с японской иены, не менее уважаемой в мире, чем доллар (и если у нас она экзотика, то в обменных пунктах восточносибирских и дальневосточных городов вполне обыденна, идя по популярности сразу вслед за немецкой маркой). Центробанк оценивает иену в 49 рублей, по покупательной способности она тянет еще меньше. А вид курса турецкой лиры способен даже преисполнить гордости за нашу национальную валюту: цена этой лиры всего лишь 3,6 копейки (теперешних!), впору даже писать наоборот – 28,8 турецких лир за рубль. Но все эти страны нисколько не беспокоит, что в быту приходится оперировать тысячами и миллионами, а в «большой» экономике – миллиардами, триллионами и иногда, страшно сказать, даже квадриллионами.

Но не «российская особость» подвигла наши власти на деноминацию, без которой обходятся другие страны. Пресловутые нули – слишком живое напоминание о галопирующей инфляции, лишь не так давно вошедшей в пристойные рамки. Хотя в прошлом году инфляция составила 22%, в нынешнем будет, скорее всего, где-то 12-15%, а в следующем ожидается 6-8% (и там уже недалеко до цивилизованного уровня в 3-5%, а то и менее), но еще в позапрошлом за год цены выросли более чем на 130%, т.е. в 2,3 раза. И многочисленные нули в денежных суммах подсознательно колеблют «уверенность в завтрашнем дне»: вдруг будут добавляться еще нули. Вот эти мысли и должна извести замена денег. Ее цель – внушить уважение к «деревянному» (и резоны для этого есть: ведь рубль, хотя и обесценился в тысячи раз, за это время стал вполне конвертируемым). А вера в стабильность рубля повлечет за собой приток средств в производственную сферу, в долговременные капитальные вложения. На что и рассчитывают власти, нисколько не скрывая своих целей: о них говорится и в заявлении президента, и в его указе.

Попутно новый рубль должен поставить на место доллар. В Москве он стал основной денежной единицей и даже не скрывается стыдливо за псевдонимом «у.е.». Если у нас постоянно носить в бумажнике «баксы» считается пижонством, то у москвичей это в порядке вещей. Хотя в большинстве магазинов, как и везде, берут только рубли и перед «отовариванием» нужно заглянуть в обменный пункт – потому-то их в столице видимо-невидимо. Ни один житель первопрестольной не станет называть свой заработок в рублях, только в «зеленых». А судить о жизни в стране власти издавна привыкли по тому, что происходит в столице, отсюда и стоны по поводу «долларизации экономики», уже несколько лет как неактуальные для провинции. С Нового года доллар станет стоить около 6 рублей. Это в точности «курс» черного рынка времен «развитого социализма» (но, как говорилось, новые рубли будут далеко не те, которые тогда, рискуя свободой, «конвертировали» в валюту; в пересчете же на них нынешний курс эквивалентен примерно 90 коп. за доллар). Предполагается, что такое соотношение между нашими и заморскими деньгами вытеснит доллар из внутреннего обращения. Насколько оправданна такая надежда, сказать сейчас трудно. Посмотрим.

У жителя нашей страны подозрения, что любые манипуляции властей с денежной системой втайне преследуют цель залезть в его карман, стали инстинктом. И немалые мысленные усилия направляются теперь на то, чтобы разгадать хитрость замысла – каким же образом это будет сделано. Но на этот раз дело обстоит по-другому. Во-первых, это не времена социализма, когда народ проглатывал повышения цен «по многочисленным просьбам трудящихся», отводя душу лишь в матюках по адресу «ленинского политбюро» – а куда денешься?! Сейчас можно и всеобщей забастовкой врезать. Да и цены не государство теперь устанавливает. Во-вторых, если что и можно сейчас выжать из населения, то никаких проблем это не решит – лишь на короткое время будет заткнута какая-то дыра в бюджете. А расчет в объявленной акции сделан именно на постоянный эффект, на веру в крепкий рубль. И здесь не до крохоборства. Поэтому вряд ли нужно опасаться за свой карман. Жалко только копейку: она будет почти вдесятеро дешевле советской, а потому довольно быстро из обращения выйдет.