Константин ГЛУЩЕНКО

Официальная статистика советского времени в стремлении продемонстрировать всему миру неоспоримые преимущества социализма превращала картину развития народного хозяйства в головоломку, которую до сих пор с увлечением разгадывают отечественные и зарубежные ученые-экономисты. Но и нынешняя российская статистика не стала объективным отражением реальной картины, задавая немало загадок.

В чем можно было положиться на советскую статистику, так это в натуральных показателях. Она не опускалась до прямой фальсификации (разве что в редких случаях), приемы были изощреннее – манипуляции со статистическими показателями. И если динамика натуральных показателей не свидетельствовала об успехах, их просто переставали публиковать, заменяя стоимостными (так было с производством цемента в 1976-1980 гг.: хотя в натуре его производство в 1980 г. выросло по отношению к 1975 г. лишь на 4%, оставшись на уровне 1977 г., из-за смещения структуры выпуска в сторону более дорогих марок обнародованный рост – в стоимостном выражении – был вдвое большим – 8%).

Обратившись к данным о жилищном строительстве в России, можно увидеть, что результат 1960 г. – 63,5 млн. кв. м общей площади жилых домов и 1554 тыс. квартир – был превзойден только через 26 лет, в 1986 г., но и то лишь по общей площади, а такого количества квартир за год уже не строилось никогда (максимум, достигнутый в 1987 г. – 1312 тыс. квартир). И именно опираясь на статистические данные в натуральном выражении, исследователи пытаются установить реальную динамику народного хозяйства времен социализма.

В нынешние времена стала недостоверной довольно большая часть официальных статистических данных и в натуральном выражении. Причина очевидна – недокументированный оборот продукции (реализация за наличные, бартер и т.п.) как средство ухода от налогообложения. Но он возможен не во всех отраслях. В частности, продукцию жилищного строительства не сокроешь. И тем не менее динамика жилищного фонда России за последние годы, представленная в публикациях Госкомстата, представляет собой удивительную шараду.

Как-то сама собой, не утвержденная никакими федеральными нормативными документами, величина 18 кв. м общей площади на человека стала считаться "социальной нормой" обеспеченности жильем, т.е. уровнем, начиная с которого жилищные условия полагаются нормальными. И в конце прошлого года перейден знаменательный рубеж: в среднем мы стали обеспечены жильем на уровне нормы – на 1 января 1996 г. на каждого жителя России пришлось по 18,1 кв. м общей площади. Но достижение, понятно, не из эпохальных. Во-первых, наша норма довольно убога: к примеру, согласно разработанному ООН стандарту минимальных жилищных условий на человека должно приходиться не менее 30 кв. м общей площади. Во-вторых, из-за значительной дифференциации жилищных условий они отвечают норме менее чем у половины россиян: по данным микропереписи населения 1994 г. лишь в 47% домохозяйств на человека приходилось по 17 кв. м общей площади и более, а 30% жило в условиях, не отвечающих минимальным санитарным требованиям, имея менее 9 кв. м жилой площади на человека (к слову, эта санитарная норма – в отличие от "социальной" она официально утверждена – исходит из требований теоретической гигиены более чем вековой давности).

Обеспеченность площадью жилья не говорит об уровне жилищных условий даже в среднем, пока существует абсолютный дефицит жилья, т.е. когда квартир (в том числе в индивидуальных домах) меньше, чем домохозяйств. И судить о состоянии дел с жильем пока что нужно по сопоставлению обеспеченности квартирами с нормой "квартира на семью", точнее, на домохозяйство: статистическая терминология одиночек в понятие "семья" не включает. Однако российская статистика, продолжая традиции советской, предпочитает пользоваться для характеристики жилищной ситуации показателем квадратных метров на человека, не столько выявляющим, сколько затуманивающим картину. Правда, по имеющимся статистическим данным можно рассчитать, что на 1000 жителей России сейчас приходится 351 квартира (уровень развитых стран – 412-471). Но сопоставить эту величину не с чем: нормы обеспеченности квартирами нет вообще. Сравнивать с числом домохозяйств на 1000 чел. населения, исходя из данных переписи населения 1989 г. или микропереписи 1994 г., бессмысленно, поскольку один из главных признаков семьи при переписях – совместное проживание родственников, а оно зачастую (по разным данным, в 12-15% семей) является вынужденным как раз из-за дефицита жилья.

Но как бы то ни было, "Основные направления нового этапа реализации Государственной целевой программы "Жилище", принятые в марте нынешнего года, отмечают достижение сакраментального рубежа 18 кв. м на человека, относя это на счет осуществления первого этапа программы в 1993-1995 гг. В том, что на динамику жилищного строительства в эти годы программа "Жилище" не оказала никакого влияния, убеждать не нужно: оно было предоставлено само себе и в том, что худо-бедно продолжает функционировать, никакой заслуги государства нет – в стремлении выжить строительные организации сами нашли новые, альтернативные государственным, источники финансирования, формы привлечения инвестиций и отношений с контрагентами. Но это к слову, суть же в том, что сам факт достижения уровня 18,1 кв. м общей площади на человека вызывает сомнения, не согласуясь с данными о вводе в действие жилья.

На начало 1993 г. на душу населения приходилось 16,8 кв. м общей площади жилья. Стало быть, за три года она выросла на 1,3 кв. м. В среднем за год это 0,43 кв. м. Но в 1987 г., когда жилищное строительство в России достигло пика, в расчете на одного жителя было введено в действие 0,5 кв. м общей площади жилых домов. Но прирост обеспеченности жильем из-за выбытия части жилищного фонда был, естественно, меньше: если не учитывать рост численности населения за 1987 г., на 0,41 кв. м (а с учетом – на 0,28 кв. м). Получается, что дела в жилищном строительстве в 1993-1995 гг. шли лучше, чем в "рекордном" 1987 г.?

Посмотрим, откуда взялся столь ошеломляющий результат, обратившись к более подробным статистическим сведениям. Данные в таблице об объемах жилищного фонда и жилищного строительства, численности населения и обеспеченности жильем взяты из статистического сборника "Россия в цифрах" (М., 1996 ), приросты жилищного фонда и обеспеченности жильем, а также ввод жилья на душу населения рассчитаны по ним. Сопоставление прироста жилищного фонда с тем, какой вклад в него дало жилищное строительство, обнаруживает удивительную картину: за 1993-1995 гг. ни то что никакого выбытия жилищного фонда не было, прибывало в него больше, чем было построено. За три года прирост жилищного фонда в 1,46 раза превысил ввод в действие жилья.


ДИНАМИКА ПРИРОСТА ЖИЛИЩНОГО ФОНДА И СТРОИТЕЛЬСТВА ЖИЛЬЯ В РОССИИ
	1993	1994	1995	1993-1995
Абсолютные объемы, млн кв. м общей площади
на начало периода	2492	2546	2608	2492
на конец периода	2546	2608	2670	2670
прирост	54	62	62	178
Ввод в действие жилья	41,8	39,2	41	122
Численность населения, млн чел.
на начало периода	148,7	148,4	148,3	148,7
на конец периода	148,4	148,3	148	148
Обеспеченность жильем (кв. м/чел.)
на начало периода	16,8	17,4	17,7	16,8
на конец периода	17,4	17,7	18,1	18,1
прирост	0,6	0,3	0,4	1,3
Ввод в действие жилья	0,28	0,26	0,28	0,82

Есть, конечно, некоторые направления увеличения жилищного фонда, не подпадающие под понятие жилищного строительства (расширение жилых помещений, преобразование жилых помещений в нежилые и т.п.). Но вклад они дают ничтожный, невозможно представить, что масштаб какой-то неучтенной деятельности по расширению жилищного фонда достиг половины объемов жилищного строительства. И без учета выбытия жилищного фонда (можно даже допустить, что снос жилья в последние годы полностью прекратился, но "самопроизвольное" выбытие жилья – хотя бы от пожаров и т.п. – все равно происходит).

Если судить по динамике жилищного фонда, то душевая обеспеченность жильем, действительно, выросла за 1993-1995 гг. на 1,3 кв. м. Однако жилищное строительство за эти три года дало всего лишь 0,8 кв. м на человека. Свой вклад в рост средней обеспеченности жильем внесло, конечно, сокращение численности населения России за эти три года на 0,7 млн. чел. Но добавка от этого незначительна, менее 0,1 кв. м на каждого жителя, так что ее можно не учитывать и считать, что весь прирост обеспеченности жильем обязан только новому строительству. Но тогда, если в начале 1993 г. на жителя России приходилось 16,8 кв. м общей площади, то на начало 1996 г. должно было стать никак не более 17,6 кв. м.

Ключ для разгадки этого статистического ребуса могла бы дать подробная статистика жилищного фонда. Но она теперь публикуется считанным числом экземпляров (только для Госдумы и правительства), не поступая даже в крупнейшие библиотеки страны. В балансах жилищного фонда, как в разделе "выбыло площади", так и в разделе "прибыло площади", есть графа "кроме того, за счет уточнений (инвентаризации, недоучета ранее и т.п.)". И нужно сказать, что объемы этих "уточнений" в статистических отчетах прежних лет (когда они были доступны) довольно велики. Например, за 1987 г. – примерно 2/3 объема жилищного строительства за тот год. Но поскольку уточнения были в обе стороны (и в "прибыло", и в "убыло"), разница составила лишь +2,9 млн. кв. м, гораздо меньше объема выбытия жилищного фонда. И с 1981 г. (ранее публиковалась статистика только по городскому жилищному фонду) по 1991 г. годовые приросты жилищного фонда были, как и должно быть, меньше ввода в действие жилья за соответствующий год.

Правда, есть одно исключение – 1982 г. И можно допустить, что иногда в результате "уточнений" объема жилищного фонда обнаруживается крупная "недостача". Но чтобы это стало регулярным явлением (а согласно данным Госкомстата, начиная с 1992 г. прирост жилищного фонда постоянно обгоняет объемы жилищного строительства), да еще с выявлением столь крупных "недостач", представляется совершенно невероятным. Не хотелось бы подозревать нынешнюю статистику в сознательном приукрашивании действительности, но однонаправленность "уточнений" выглядит, согласитесь, странно.

Использованы материалы исследования, поддерживаемого
Российским гуманитарным научным фондом (проект 96-02-02138а)

Российская Азия, 18 декабря 1996 г., № 12, с. 3

ЦЕНЫ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ РАСТУТ БЫСТРЕЕ,

ЧЕМ В ЦЕЛОМ ПО РОССИИ

В среднем по России за ноябрь потребительские цены выросли на 1,9%. Это самый высокий показатель с мая, но он в точности равен обещанному правительством среднему месячному росту цен в 1996 г. Всего же за 11 месяцев года инфляция составила 20,1%, т.е. фактический среднемесячный темп инфляции – 1,68%.

Уже прошедшая часть декабря позволяет судить, что в текущем месяце инфляция будет примерно такой же, как в предыдущем – вряд ли в оставшиеся две недели случится какая-нибудь неожиданность. И можно довольно уверенно сказать, что годовой уровень инфляции составит около 22% (на 3 процентных пункта ниже, чем обещало в начале года правительство), а среднемесячный темп роста цен – 1,7%.

В наибольшей степени ускорилось в ноябре увеличение цен на продовольственные товары – 2,1% в сравнении с 0,4% в октябре. С начала года по России в целом продовольствие подорожало на 15,4% (в среднем на 1,3% в месяц). Цены на промышленные товары в ноябре повысились на 0,9% – несколько меньше, чем в предыдущем месяце (1,2%). За 11 месяцев непродовольственные товары выросли в цене на 17% (среднемесячный рост на 1,4%). Платные услуги за ноябрь стали обходиться дороже на 2,7%, но этот рост почти в полтора раза ниже октябрьского (3,9%), подхлестнутого – хотя и не столь значительно, как ожидалось – ростом тарифов на электроэнергию. Всего же с начала года услуги в России стали примерно вполовину дороже (если точно, на 47,2%), увеличиваясь в цене в среднем за месяц на 3,6%.

Хотя в среднем по Западной Сибири в ноябре рост общего уровня цен был точно равен среднероссийскому (1,9%), за 11 месяцев года западносибирские цены выросли больше: на 22,3% (в среднем на 1,8% в месяц). Разрыв между темпами увеличения цен в среднем по России и Западной Сибири неуклонно нарастает: если в сентябре он составлял 1,6 процентных пункта, то в октябре 2, а в ноябре уже 2,2 пункта. Выше среднероссийского был в ноябре рост цен в Омской (2,7%) и Новосибирской (2,3%) областях. Эти же области лидируют в Западной Сибири и по темпам увеличения общего уровня цен за истекшую часть года: 29 и 25,7% соответственно (в среднем в месяц – 2,3 и 2,1%), кроме того, в группу лидеров входит и Томская область – 27,4% за 11 месяцев (2,2% в месяц). В остальных регионах Западной Сибири рост цен в ноябре был в диапазоне от 1,5 (Республика Алтай) до 1,8% (Томская область и Алтайский край). В прошедшие 11 месяцев в Республике Алтай цены росли в среднем в месяц на 1% (итоговый рост – 11,8%), а в Тюменской, Кемеровской областях и Алтайском крае – на 1,6% в месяц (всего на 18,9-19,3%).

В Восточной Сибири в Иркутской области в ноябре рост цен был ниже среднероссийского: 1,6%, в Красноярском крае – выше: 2,3%. Но по отношению к началу года цены в этих регионах увеличились больше, чем по России в целом – на 23,1 и 21,7% соответственно (1,9 и 1,8% в месяц).

Рост цен на продовольственные товары в целом по Западной Сибири был выше среднего по России: за ноябрь 2,8% (на треть), с начала года – 16,4% (на 1 процентный пункт). Причем в четырех из семи западносибирских регионов в ноябре продукты подорожали в 1,5-2 раза больше, чем в целом по России: в Омской области на 4,3%, в Новосибирской на 3,8%, в Томской на 3,4%, в Алтайском крае на 3,2%. В этих же регионах рост цен на продовольствие с начала года превысил среднероссийский, составив соответственно 19,7, 18,5, 19,1 и 17,1%. В Кемеровской области цены на продовольствие поднялись на 1,9%, в Республике Алтай на 1,8%; меньше всего подорожало продовольствие в Тюменской области: на 1,3%. В этих регионах был ниже среднероссийского и рост цен с начала года: соответственно 12,7, 3,6 и 15,1% (причем среднемесячный темп роста цен на продукты в Республике Алтай – всего лишь 0,3%).

В Иркутской области увеличение цены на продовольственные товары в ноябре было близко к среднероссийскому: 2,2%, в Красноярском крае – существенно выше: 2,9%. В этих регионах Восточной Сибири с января по ноябрь продукты выросли в цене больше, чем в среднем по России: на 19,1 и 17,9%.

Больше, хотя и ненамного, выросли в Западной Сибири в сравнении со среднероссийскими и цены на непродовольственные товары: за ноябрь на 1,1%, за 11 месяцев на 19,7%. Диапазон роста цен на промтовары по регионам – от 0,2% (Томская область) до 2,1% (Тюменская область). Опережают среднероссийский рост по отношению к началу года Томская (35,3%), Омская (22,1%), Кемеровская (21,6%) и Новосибирская (19,6%) области; ниже, чем в целом по России, рост в Тюменской области (16,7%), Республике Алтай (15,5%) и Алтайском крае (13,4%).

В Иркутской области непродовольственные товары дорожали быстрее, чем в среднем по России: за ноябрь на 1,4%, с начала года на 20,5%, в Красноярском крае – наоборот (соответственно 0,4 и 14,8%).

Единственное, в чем в ноябре Западная Сибирь отстала от среднероссийских темпов, это в росте цен на платные услуги: он был ниже вдвое с лишним – 1,3%. В ноябре вообще во всех западносибирских регионах услуги подорожали меньше, чем по России – в диапазоне от 0,4% (Новосибирская и Томская области) до 2,2% (Омская область). Но по итогам 11 месяцев Западная Сибирь по росту цен на услуги все же впереди России в целом: он составил 54,1%. Больше всего подорожали с начала года услуги в Омской области: на 85,9%, за ней следует Новосибирская – 62%. В остальных частях Западной Сибири – от 38,1% в Тюменской области до 49,6% в Кемеровской.

В Красноярском крае за ноябрь услуги подорожали на 4,6%, с начала года – на 53,2%. Рост цен на услуги в Иркутской области за 11 месяцев несколько выше среднероссийского – 51%, а вот в ноябре произошло уникальное явление: снижение уровня цен на платные услуги (на 0,2%). Такого статистика еще не отмечала, напротив, услуги последние несколько лет дорожают гораздо быстрее товаров. Причины этого феномена еще предстоит выяснить.

По данным Госкомстата РФ

и Новосибирского облкомстата

Константин ГЛУЩЕНКО

ДИНАМИКА ПРИРОСТА ЖИЛИЩНОГО ФОНДА

И СТРОИТЕЛЬСТВА ЖИЛЬЯ В РОССИИ